Присоединиться Франция, как фланговый потенциал НАТО, в войне с Россией
Часть седьмая. Политические ограничения
По мнению экспертов, RAND, французские вооруженные силы являются одними из самых боеспособных в Западной Европе и могут похвастаться полным спектром возможностей, позволяющих им участвовать в полном спектре операций, включая высокоинтенсивные обычные боевые действия против равного противника.
В этом отчете исследователи RAND рассматривают роль, которую французские вооруженные силы могли бы сыграть в качестве партнера по коалиции в гипотетическом конфликте с Россией.
Исследователи использовали широкий спектр публикаций на французском и английском языках, а также беседы с французскими экспертами в области обороны, чтобы понять не только возможности и способность французских вооруженных сил вести войну в целом, но и их способность вести высокоинтенсивную конвенциональную войну, в частности.
Несмотря на то, что отчет вышел только в июне 2021 года, многие документы и комментарии на которых базируется данный отчет, датированы периодом с 2017 по 2019 год. В отчете сделан анализ текущих возможностей французской армии, рассмотрены вопросы военного строительства и модернизации армии, военно-воздушного и военно-морского флота, направления развитиях разведки и подходов к проведению мультидоменных операций, а также будут даны оценки возможности применения армии Франции в гипотетической войне с Россией.
Политические и общественные ограничения на применение силы
Хотя оценка военного потенциала дает достаточно хорошее представление о том, сможет ли Франция отреагировать на ряд непредвиденных обстоятельств, она ничего не говорит о том, будут ли политические лидеры готовы применить силу для реагирования на такие непредвиденные ситуации. Политические, правовые, и общественные факторы играют важную роль в ограничении применения силы. В этой главе мы рассмотрим, как эти факторы действуют во Франции в целом и против России в частности.
Ограничения на применение силы
Политических ограничений для использования французских сил немного. С тех пор как-Де Голль определил внешнюю политику и политику безопасности как сферу компетенции главы исполнительной власти, решение о задействовании вооруженных сил за рубежом в основном остается прерогативой президента, независимо от его политической ориентации. Хотя президент Николя Саркози (2007–2012) предпринял попытку ограничить эти полномочия, требуя парламентского одобрения развертывания вооруженных сил по истечении первых четырех месяцев, возможности президента по развертыванию вооруженных сил остаются достаточно большими.
В прошлом даже непопулярные президенты находили поддержку военным интервенциям. Например, в декабре 2013 года президент Франсуа Олланд получил благоприятное мнение только от 37 процентов опрошенных французов, но операцию «Serval» поддержали 75 процентов населения. Исторически сложилось так, что французские военные интервенции в целом пользуются большой поддержкой. В 2017 году опрос Ifop, проведенный для министерства вооруженных сил Франции, показал, что 59 процентов респондентов поддержали операцию Barkhane, 77 процентов — операцию Sentinelle и 85 процентов — операцию Chammal в Сирии и Ираке. Кроме того, французская общественность высоко поддерживает своих военных.
В ходе опроса, проведенного в январе 2019 года и посвященного институтам, которым французы доверяют больше всего, 74 процента респондентов заявили о «большом доверии» или «некотором доверие» к вооруженным силам, что делает их третьим институтом, пользующимся наибольшим доверием согласно опросу.
Ограничения для применения силы против России
С тех пор как Макрон стал президентом в мае 2017 года, он придерживался подхода Олланда «твердость и диалог» в отношении России. Будучи лично мишенью агрессивной дезинформационной кампании незадолго до президентских выборов 2017 года, Макрон особенно резко выступил против возможных попыток России повлиять на французскую политику, назвав Russia Today и Sputnik «органами влияния, пропаганды» в присутствии президента Владимира Путина во время их встречи в июне 2017 года. Тем не менее, подход Макрона также является прагматичным, и он неоднократно призывал к восстановлению отношений с Россией.
В июне 2018 года он призвал к «перезапуску» «динамики» с Путиным (при этом поддержав исключение России из саммита G7, который планируется провести на юге Франции в августе 2019 года). В августе 2018 года он предложил правительству «переосмыслить наши отношения с Россией», призвав к большему сотрудничеству и отметив, что «в таких вопросах, как кибербезопасность, оборона, стратегические отношения, мы могли бы предусмотреть контуры новых отношений между Россией и ЕС» для повышения стабильности в Европе.
9 сентября 2019 года министры обороны и министры иностранных дел Франции и России встретились в Москве, возобновив ежегодную двустороннюю встречу, которая была приостановлена в 2014 году после вторжения России в Крым.
Макрон, скорее всего, будет баллотироваться на переизбрание в 2022 году, если не произойдет катастрофы или популярность не упадет настолько, что он, как и Олланд, решит не баллотироваться. Стоит отметить, что из четырех кандидатов, набравших наибольшее количество баллов в первом туре президентских выборов 2017 года, трое поддержали умеренно или сильно пророссийские позиции, такие как снятие санкций, при этом Макрон был единственным, кто выступал за жесткую линию в этом вопросе. Хотя двухтуровая избирательная система делает маловероятным, что крайне правые или крайне левые победят на президентских выборах в 2022 году, даже победа более мейнстримной партии, такой как консервативные республиканцы, может привести к более сговорчивой политике в отношении России.
Тем не менее, Россия не пользуется особой популярностью среди французов: По данным опроса Pew Research Center 2018 года, 66 процентов французов негативно относятся к России, а 30 процентов — позитивно. Более ранний опрос той же организации показал, что в 2017 году 53 процента французских респондентов заявили, что их страна «должна использовать военную силу для защиты союзника по НАТО, если он вступит в серьезный военный конфликт с Россией», по сравнению с 47 процентами в 2015 году. По этому показателю Франция превосходит Испанию, Великобританию и Германию в плане общественной поддержки использования своих вооруженных сил для защиты союзника от России.
Ограничения для развертывания войск
Более важным препятствием для развертывания Францией значительных войск в Восточной Европе является способность или неспособность Франции — перебросить войска, которые в настоящее время используются для других операций. Требовательные оперативные обязательства Франции означают, что размещение и поддержание чего-либо больше, чем бригада, потребует от нее отвлечения войск от других видов деятельности. Учитывая важность, которую Париж придает своим операциям в Сахеле и политическую деликатность сокращения масштабов операции Sentinelle, французские руководители могут не захотеть идти по этому пути. Это ограничение, скорее всего, будет длительным, так как нет четкой стратегии завершения операции «Barkhane» или операции «Sentinelle».
В дополнение к иностранным и внутренним военным интервенциям, французские силы также «прижаты» другими, более рутинными задачами, которые имеют большую ценность для Франции. Например, важной миссией французских ВМС является обеспечение правопорядка на море (Action de l’État en Mer), которое защищает интересы Франции на обширном морском пространстве — втором по величине после Соединенных Штатов — и включает в себя такие задачи, как обеспечение безопасности и охраны на море, контроль за рыболовством, борьба с наркотрафиком и нерегулируемой миграцией, а также предотвращение загрязнения моря.
Некоторые активы ВМС Франции не могут быть перераспределены, не открывая уязвимости на этом фронте. ВМС Франции также выполняют целый ряд других обязанностей, от которых Франция не хотела бы отказываться. Два примера — поддержка операций против Исламского государства (операция «Шаммаль») и недавнее развертывание авианосной оперативной группы (миссия «Фош») в восточном Средиземноморье, связанное как с операцией «Шаммаль», так и с дипломатической напряженностью, связанной с Ливией и добычей природного газа. Кроме того, около 1000 человек и несколько эскадрилий истребителей поддерживают постоянный режим авиационной безопасности Франции (Posture Permanente de Sûreté Aérienne), который отслеживает (и потенциально перехватывает) угрозы в национальном воздушном пространстве.
Некоторые ключевые воздушные средства, предназначенные для выполнения задачи ядерного сдерживания, такие как истребители или средства дозаправки в воздухе, также могут быть использованы для крупномасштабного обычного конфликта, но их переназначение может быть воспринято с некоторой неохотой. В целом, это накладывает ограничения на объем сил и средств, которые Франция может быть готова перебросить на случай непредвиденных обстоятельств в Восточной Европе.
В блогах публикуются оценочные суждения, выражающие субъективное мнение и взгляды автора, которые могут не совпадать с позицией Всероссийской политической партии «ПАРТИЯ ДЕЛА»
